в начало

<< | текст: I II III | книга | автор   

III. Возвращение

Вся добыча по осени  —  мелкий навязчивый дождь,
Да опавшие листья в плену потемневших каналов:
В пограничном граните ты места себе не найдешь,
И на ветер не бросишь пророчеств, как прежде бывало.

Возвращение будет беззвучным: твой голос устал
Заполнять пустоту от небес до земли, повторяя
То мольбу, то проклятие этим холодным местам,
Что кромешнее Ада  —  и все же прекраснее Рая.


Мой положительный герой
Составлен из противоречий,
Он занят собственной игрой
И далеко не безупречен.

Мой отрицательный герой,
Как и положено злодеям,
Умен, весьма хорош собой,
Воспитан и самонадеян.

А я стараюсь, как могу
(Возможно, слишком вдохновенно)
Их господина и слугу
Изображать попеременно.


В час, когда светит незнакомая звезда,
и сколько ни смотри, не различить гнезда
в густых, как чернила, ветвях за окном,
пью на кухне чай и думаю об одном:
повторение, мать, не исключает прогресс,
и ни тут, ни там не обойтись без чудес,
но надеюсь, что я заплатил сполна
за невозвращение в старые добрые времена.

Здесь у нас туманы, которых нет, и дожди,
которых тоже нет  —  переживи, пережди,
перехитри этот город, не собирай чемодан,
возьми такси до Шереметьево, вскочи в аэроплан,
или  —  опоздай, но придумай новый сюжет,
в котором ни слова по-русски нет:
осталась лишь песенка, и она
звучит, как в старые добрые времена.

Лондон  —  Москва, апрель 2003


Твоя нечетная весна
Сбивает с толку, лица прячет,
Но талая вода вкусна,
И воздух искренне-прозрачен,
А значит, как ни долог путь,
Куда ни вывезет кривая,
Ты зашифрованную суть
Простыми передашь словами.

За переводом странных фраз
Невнятицы сказаний местных,
Вдруг понимаешь: в этот час
Тебе заранее известно,
Как в целом сложится судьба
Частей непарных и неравных  — 
Ведь в чем ты убедишь себя,
То навсегда и станет правдой.

Санкт-Петербург, 23 V 2002


Душа моя, бумажный самолетик,
Куда нас занесло? В такую глушь
Не доберешься на автопилоте,
Не воспаришь, как водится у душ  — 

И, в сущности, немногого мы просим
У бога авиации: пусть он
Потоков восходящих нам подбросит,
Да новых слов  —  до будущих времен.


Лучше поздно, чем никогда,
В тридесятом краю, у моря,
Слушать, как шелестит вода,
Беспорядочным мыслям вторя.

Выбирая на свой манер
Обстоятельства и сюжеты,
Опровергнуть систему мер,
И ничуть не жалеть об этом.

Быть несбыточно-молодым:
Лет не чувствуя за собою,
Оставлять на песке следы,
Размываемые прибоем,

Достижимые рубежи
Пересечь, споря с ветром встречным,
И легко поверить, что жизнь
Беспечальна и бесконечна.

Сестрорецк, 30 VII 1999


Когда нет сил взглянуть вперед,
Ко мне без стука входит вечер,
И вкрадчиво, как контрразведчик,
Свои вопросы задает.

Его догадки неспроста,
Его намеки неслучайны  — 
Судьбу мою он изучает,
Как изучают паспорта.

Уже не в первый раз ведем
Мы эту странную беседу.
Не ускользнуть, не сбить со следа,
Не скрыться под ночным дождем:

Повсюду злые сторожа  — 
Свинцово-серые, в погонах,
Воспоминания, которых
Мне так хотелось избежать...


Открыть окно и думать, не спеша,
Что строчки твоего карандаша
Сотрутся прежде, чем поставишь точку,
Что почерк явно портится к концу,
Что молодцу должно быть не к лицу
Выпрашивать у Времени отсрочку.

Сквозь непогоду вглядываясь в даль,
Представь себе, что прошлого не жаль:
Пусть зеркало тускнеет постепенно,
Но вслед твоим шагам уже другой
Неведомый лирический герой
Шуршит плащом по мраморным ступеням.

Поскольку мир не терпит пустоты,
Сбываются заветные мечты
И для всего находятся причины.
Вчера был дождь, а завтра будет снег,
И молодость, и с ней Двадцатый век  — 
Оглянешься  —  уже неразличимы.

Дхуликель, Непал, 18 X 2001


Гонцы, напившись вина, уснули в подвале.
В почтовой карете сломалась то ли рессора,
то ли ось  —  и кучер ругается матом
вперемежку с терминологией. Море выносит на берег
бутылки, одну за другой, со штампом «возврат
отправителю». Кто-то приделал ноги
Русалке с фронтона гостиницы. Время,

друг мой, утратило ритм, и вряд ли
это письмо будет прочитано: радиосвязь
не пашет, и телефон молчит, торжествуя
победу изоляции над проводами, речью,
прошлым и будущим. Впрочем, я отвлекаюсь.
Вчера шеф-повар готовил рагу из почтовых
голубей для делегатов съезда «Коалиции

Противников Средств Связи», победившей на местных
выборах. Азбуку Морзе помнят
разве что памятники прославленным адмиралам,
а телепатия нынче не в моде,
подобно шаманству и космонавтике  —  значит,
меня просто не существует. Просто
не существует. Точка. Абзац.

Но текст продолжается. Знаешь, пока есть дар
рукописной речи, пока есть возможность оставить
записку: «вернусь в восемь, целую»  — 
я каждый вечер буду снова и снова
пытаться повторить краски заката
при помощи простых инструментов:
листа бумаги и почерка.


<< назад: часть I | << часть II

NVREMYA.RU © С.Панцирев, 2004 г. | авторские права